Люди как боги. Книга 2. Вторжение в Персей [litres] - Сергей Александрович Снегов

время, как «Волопас» расправлялся бы с обреченными крейсерами, вся громада обрушилась бы на звездолеты галактов, лишенные прикрытия.

Расчет МУМ был так неутешителен, что я не мог без тревоги смотреть на зеленые точки. Однако ничто не показывало, что враг собирается нападать. Эскадры разрушителей мчались параллельно нашей, держа дистанцию, как на параде. Я уже начинал думать, что стратегические прогнозы Орлана неверны и что противник не собирается навязывать нам бой на уничтожение.

Все люди тешат себя химерами, я не составлял исключения. Меня все больше опутывала иллюзия, что удастся прорваться без боя. Час, когда она рухнула, я запомнил навсегда. По кораблю разнесся сигнал боевой тревоги. Я был в салоне с Мери и Ромеро. Они поспешили в обсервационный зал, я – к командирам.

В командирском зале сидели Осима, Тигран и Орлан.

– Начинается, – со зловещей бесстрастностью сказал Орлан.

На экране метались зеленые точки. Все было ясно. Флот врага рассредоточивался. Он действовал точно по диспозиции Орлана: охватить нас в сферу, а затем атаковать со всех осей.

Добрую половину их кораблей ждала гибель, но они, видимо, заранее мирились с этим – лишь бы уничтожить нас. Орлан угадал их стратегический план.

Я приказал звездолетам галактов сконцентрироваться потесней, а «Волопасу» выходить вперед.

План мой был таков. Галакты защищаются биологически в Эйнштейновом пространстве, а «Волопас» в сверхсветовом мчится вокруг нашей эскадры, аннигилируя корабли врага, попадающие в конус уничтожения.

Историки, в том числе и Ромеро, впоследствии критиковали этот план за отчаянность, граничащую с нереальностью. Но я хотел бы посмотреть на этих мудрецов в моем тогдашнем положении: один быстроходный корабль против целого флота. Я и сегодня, через много лет после тех событий, уверен, что нам удалось бы защитить звездолеты галактов от непосредственного удара, а что их орудия сеяли бы среди врагов верную гибель – уверен абсолютно.

Но сражение развернулось совсем по-иному.

– Адмирал, они отступают! – закричал Осима.

Но разрушители не отступали – жестокая буря трепала их корабли. Зеленые огни трепетали, закатывались в незримость.

Даже сверхсветовые локаторы не могли пробиться в ад, забушевавший в том месте, где только что находился неприятельский флот. Корабли швыряло от нас, швыряло один от другого, швыряло один на другой. Они продолжали полет, но траектория, ломаная, запутанная, судорожно меняющаяся, свидетельствовала о смятении и ужасе.

Когда-то мы попали в такую же ловушку, и нас тоже терзал страх, но то, что сейчас пришлось испытать врагам, было стократно умножено. Бездна, которую они тысячелетиями рыли для своих жертв, разверзлась у них под ногами.

– Большие генераторы Станции Метрики работают, – прервал молчание Орлан. – И если я не ошибаюсь, адмирал, Андре задал вражескому флоту направление на Пламенную – под биологический удар ее астероидов. Как разрушители всегда боялись приблизиться к этой страшной сфере уничтожения!.. И вот – финал!

Я оторвался от экрана, на котором один за другим таяли зеленые огни.

– Одно ясно, дорогой Орлан: ничто теперь не мешает нам соединиться с галактическим флотом людей. А что тогда разрушители смогут противопоставить общей мощи человечества, галактов и ваших восставших планет?

14

Я не буду останавливаться на разыгравшемся потом генеральном сражении. Достаточно того, что ни у эскадры Аллана, ни у галактов не был поврежден ни один корабль, а разрушители потеряли больше трети своих крейсеров, окончательно лишившись надежды на победу. После сражения «Волопас» подошел к «Скорпиону», и я с друзьями отправился к Аллану. Планетолет плавно втянуло в недра «Скорпиона». Я выбежал первый и не сошел по лесенке, а спрыгнул с площадки на причальную площадь.

Я не успел ни крикнуть, ни охнуть, как попал в объятия Аллана. А затем Аллана сменил Леонид, а после Леонида была Ольга, а за Ольгой Вера, а за Верой еще друзья, бесконечно дорогие лица, крепкие руки, радостно целующие губы… Я что-то говорил, вскрикивал, вокруг меня тоже что-то говорили и кричали – я не слышал ни себя, ни других.

А спустя некоторое время наступило подобие спокойствия, и я сумел оглядеться. Мери плакала на плече у Веры, Вера, вся в слезах, обнимала ее. Осима что-то горячо втолковывал Леониду и Ольге – энергичный капитан «Волопаса», похоже, пытался при первой же встрече описать всю эпопею наших скитаний в Персее. Труб то кидался от одного к другому, то проносился над всеми, остервенело ревя.

– Эли, кто это? – с испугом спросила подошедшая Ольга.

У нее даже лицо перекосилось и побледнело.

Я обернулся, недоумевая, что могло ужаснуть всегда спокойную Ольгу. На площадку планетолета выбрался Гиг. Он стоял там, озирая черными глазницами толпу людей, – огромный, жизнерадостный, хохочущий всем корпусом.

А рядом с ним с одной стороны встали Орлан и Граций, с другой – Лусин и Тигран. И это соединение людей, галактов и разрушителей было так непредвиденно, что на минуту на всей площади установилась каменная тишина. Люди, цепенея от удивления, глазели на разрушителей и галактов, те с любопытством рассматривали людей.

Только бодрое постукивание костей скелета нарушало тишину.

Я поднялся на площадку и обнял Орлана и Грация, а Лусин обнял Тиграна и Гига.

– Друзья мои, – сказал я людям. – Не удивляйтесь, а радуйтесь. То, что вы увидели, не загадочно, а символично. Три величайших звездных народа нашего уголка Вселенной соединяются в братский союз. И если пока еще рано говорить, что все разрушители превратились в созидателей, то первые ласточки, творящие весну, уже появились. Вот они, приветствуйте их!

Мы сошли вниз и потерялись в толпе. Я говорю «потерялись» и смеюсь. Мы часто разговариваем штампами и мыслим штампами. Я еще мог потеряться, тем более Лусин с его метром девяноста двумя сантиметрами. Но оба галакта, почти трехметровые, величественные, сияющие улыбками, возвышались над толпой как статуи.

Еще меньше мог потеряться Гиг – хохот его разносился по всему звездолету, он шел, и ему почтительно уступали дорогу. А потом подлетел Труб и обнял его крылом – невидимка и ангел, торжествующие и счастливые, шагали среди людей, как новобрачные на свадьбе. И приветствовали их с не меньшим ликованием, чем новобрачных.

– Пойдем в обсервационный зал, – сказал я Аллану. – Я покажу тебе Оранжевую, где сейчас царит в своей резиденции на Третьей планете Андре Шерстюк. Да-да, Андре, милый Андре, живой, взбалмошный, деятельный!.. И главное – могущественный! По крайней мере четверть светил Персея подвластны ему… Куда ты, Аллан?

– Минутку, Эли! – крикнул Аллан, расталкивая толпу.

– Что с ним? – спросил я Ольгу. – Чем я так его испугал?

– Сейчас узнаешь, Эли. Не испугал, а обрадовал.

Аллан появился, когда мы входили в обсервационный зал. Он держал за руку молодого человека.

Юноша